Сердце снежного короля. Ледяной отбор  - Сильвия Лайм

Блин, блин, блин…

Сердце сейчас выскочит из груди.

Роксар поднял руку и медленно коснулся ворота халата, который я минуту назад спустила с плеча. Запустил палец под ткань и осторожно, едва дотрагиваясь до кожи, провел вниз.

Дышать мгновенно стало трудно. Между нами было небольшое расстояние, тонкая прослойка воздуха. Но мне казалось, что я чувствую тепло мужского тела. Тонкий, горячий запах еле уловимо защекотал нос. Проник в легкие.

Ладонь Роксара остановилась у самой груди, едва ли не проникая к телу.

Я опустила глаза вниз и увидела, как сквозь тонкую ткань начали просвечивать затвердевшие соски.

Быстро запахнула халат и нервно проговорила:

— Ваше величество, я еще не успела привести себя в порядок после ночи…

Веки короля медленно опустились и поднялись, синие радужки, на дне которых плясало белое пламя, слегка прищурились. Словно кот уже поймал мышь и теперь тихонько подтягивал ее к себе за хвост.

Роксар так и не убрал руку, положив ее мне на плечо. Обошел меня по кругу, встав за спиной, и проговорил тихо:

— Вы не ответили на мой вопрос, шели Марильяна…

Вторая рука легла на другое плечо. Я не поворачивала головы, но чувствовала его голос прямо рядом с ухом.

— Я…

Во рту резко пересохло.

Роксар двинулся ладонями вверх и убрал мои волосы со спины, перекинув их вперед на левую сторону. И в ту же секунду я ощутила его дыхание на своей шее.

Оно обожгло не хуже каленого металла.

Я вздрогнула всем телом и невольно закрыла глаза.

— Как невежливо игнорировать своего короля, Марильяна, — прошептал мужчина и вдруг коснулся губами основания шеи.

Почти незаметно.

На грани взрыва…

Я с силой прикусила губу, чтобы стон оборвался болью.

Помогало плохо.

Даже с закрытыми глазами я видела, как он приоткрывает рот и прикусывает мою кожу. Как зубы мягко касаются тела одновременно с горячими губами. Как язык еле уловимо скользит по мне, лаская.

Дразня.

Маленькая, короткая ласка. Почти ничего не значащая.

Чувственная, словно этот мужчина прямо сейчас занимается со мной любовью.

— Ваше величество, — проговорила я, и к моему ужасу голос оказался предательски дрожащим. — Что вы дела…

Мужские руки скользнули к моей талии. Мягко, но настойчиво развязали полы халата. Я положила ладони на его запястья, пытаясь остановить. Но тело будто не слушалось. Вместо этого я словно повторяла его движения своими руками.

Мужчина тяжело выдохнул и переместился губами к мочке уха, полностью погрузив ее в горячий рот. Одновременно он с силой прижал меня к себе, и я почувствовала бедрами, что, кажется, он вовсе не шутит.

— Ваше… — пробормотала я, жадно хватая воздух, когда его ладони скользнули по обнаженной коже живота, рисуя узоры на теле по направлению к груди.

— Мари, — прошептал он. — Вы сегодня ужасно немногословны.

И пальцы одновременно сжали мои соски.

Я все-таки вскрикнула. Перед глазами заплясали разноцветные круги. В горле стучал пульс, сдавливая, заставляя вдыхать воздух короткими сериями, срываясь, без толку кусая губы.

— Горячая… — промурлыкал Роксар в самое ухо, продолжая ласкать мою грудь.

Его тяжелое, немного хриплое дыхание проникало в меня, как ток, оголяя нервы. Его тонкий, немного пряный аромат обволакивал, обнажая каждую эмоцию. Усиливая их десятикратно.

Я уже почти забыла обо всем на свете. О том, что только едва проснулась. О том, что Жак, наверное, смотрит на нас откуда-то сбоку и иронично шевелит усами. О том, что мое неумытое тело не готово даже к поцелуям, а план не подразумевает случайного секса с королем.

Но в этот момент руки Роксара внезапно исчезли. Прохладный воздух лизнул обнаженную грудь и слишком чувствительную кожу.

Я резко запахнула халат, развернувшись и посмотрев на короля. Мужчина стоял в паре шагов от меня и многозначительно улыбался. В синих глазах сверкал вызов.

— Ладно, шели Марильяна, не буду мешать вашему утреннему туалету. Было приятно познакомиться с котом. Всего хорошего.

И с этими словами едва заметно кивнул и удалился из покоев. Только самодовольная улыбка продолжала играть на губах, красивых до умопомрачения. До моего умопомрачения.

Я едва дышала. Щеки с каждой секундой становились все краснее.

— Это что… что это?.. Как?.. — связать двух слов не удавалось.

Я метнулась в душевые комнаты и, не обратив на нескольких девушек никакого внимания, быстро умылась ледяной водой. Но спокойствие до конца так и не вернулось. Пальцы продолжали мелко подрагивать. В горле все еще стоял комок.

— Что это было? — проговорила я, возвратившись к себе.

И Жак поспешил ответить.

— Насколько я могу понять, Рокси-шмокси вчера вечером что-то очень не понравилось в твоем поведении, — с ухмылкой проговорил он. — Не знаешь, что бы это могло быть?

Я даже не успела посмеяться над новым прозвищем короля, как меня осенило:

— Он что же, отомстил мне за то, что я так неожиданно вчера ушла?

Кот передернул шерстью. Вероятно, он пытался пожать плечами.

— А ты случайно не давала ему повода думать, что он может на что-то рассчитывать?

Я покраснела и отвернулась.

— Понятно, — усмехнулся Жак. — Знаешь, если прекрасная киса дает благородному коту некоторые надежды, — многозначительно протянул он, — благородный кот имеет полное право действовать решительно. Кусаешь за загривок — и всего делов. Вот скажи, Рокси-шмокси кусал тебя за загривок?

Смех невольно сорвался с моих губ.

— Нет, — покачала головой.

Жак возмущенно фыркнул.

— Ну, вот видишь, он сам во всем виноват. Так что не переживай. Кстати, он хотя бы предложил тебе какой-нибудь напиток? Любой порядочный кот обязательно должен предложить что-нибудь даме.

Я приподняла бровь. Это было чем-то новеньким. А Жак продолжал размышлять вслух:

— Как говорится: «Вонзите штопор в упругость пробки и взоры женщин не будут робки». Ну, так что, предложил он тебе винца? Или, скажем, глинтвейну?

Кот очень заразительно причмокнул.

— Нет, Жак. И тут промах, — почти смеясь, ответила я. Было странно обсуждать с котом столь щепетильный вопрос. Но он говорил настолько непринужденно, что я ни капли не стеснялась.

— Ну… это уже никуда не годится, — покачал головой кот. И я видела в его глазах совершенно настоящее возмущение.

— Значит, теперь я обязана ему немножко отомстить, — заговорщически прошептала я. — Правильно?